Любой профессионал, специалист в какой-либо сфере деятельности, может без труда назвать, что именно очень нравится и что очень не нравится ему в его профессии. Например, специалисты, обслуживающие офисные компьютеры могут весьма нелестным образом отзываться о некоторых операционных системах, в которых приходится устранять возникающие неполадки и сбои. Или, например, учителя –филологи могут рассказать, что не любят некоторых писателей, которых всё же приходится из года в год изучать по программе со школьниками.
Однако трудно представить, что специалист в области програмного обеспечения, находясь в рабочее время на своём рабочем месте, наотрез отказывается чинить неполадки и устранять сбои в ненавистной ему операционной системе.
Трудно представить и то, как учитель категорически отказывается упоминать на уроках имена своих нелюбимых писателей и самостоятельно исключает их изучение из обязательного школьного курса литературы.
Есть и в работе федеральных судей свои моменты, которые нравяться или вызывают трудно скрываемую неприязнь у служителей Фемиды. Например, конкретным судьям не нравятся определённые нормы и положения российского законодательства. И, если в случае со школьным учителем трудно представить, что его личное отношение к какому-либо разделу школьной программы может сподвигнуть его на невыполнение учебного плана, то в случае с судьями грубое нарушение законов нас особо даже не коробит, так как это происходит часто и повсеместно.
Об этом наш материал.
Сразу две судьи привлекли моё внимание своим «диким, неадекватным» поведением, если оценивать его с точки зрения представителя любой другой профессии, столь же жёстко зарегламентированной множеством норм и инструкций .
Теперь я могу с уверенностью утверждать, что судье Ленинского района г. Иркутска Оксане Гладковой и судье Кировского района Анжик Тимофеевой очень мешают в их профессиональной деятельности нормы Конституции и других законов, касающиеся гласности и открытости судов в РФ. Эти высокостатусные гражданки Российской Федерации позволяют себе при осуществлении важнейшей обязанности, возложенной на них и доверенной им самим Президентом РФ, при первой же возможности исключать из своей деятельности статью 123 Конституции РФ, статью 241 УПК и статью 10 ГПК.
И вот вам, уважаемые читатели две истории на эту тему.
ИНТЕРЕСНО, КОГДА В СУДЕЙСКОМ КАБИНЕТЕ ТЕСНО!
А дело было так.
15 июня этого года в Ленинском районном суде было назначено очередное слушание уголовного дела, в котором подсудимыми являлись сразу три сотрудника милиции. Бравые нургалиевцы обвиняются в том, что с помощью пыток старались убедить схваченных на улице и ни в чём не виновных новоленинских парней в том, что именно они совершили квартирную кражу. (Об этом мы писали в НКС №5-6 за июнь-июль этого года в материале «В Иркутском ГУВД одним преступником стало больше»).
Судья Оксана Гладкова к большой и трудно скрываемой радости подсудимых и их адвокатов не допустила на судебное заседание слушателей, ссылаясь на тесноту в своём кабинете и невозможность разместить желающих присутствовать при судебном разбирательстве.
Когда дверь судейского кабинета плотно закрылась за выдворенными нежелательными свидетелями отправления правосудия, слушатели не поленились зафиксировать на фотокамеру мобильного телефона пустующий в это же самое время просторный зал судебных заседаний, который позже, когда судье Гладковой и руководству Ленинского районного суда пришлось как-то объясняться по факту поданной на незаконные действия судьи жалобы, чудесным образом оказался занятым участниками другого судебного разбирательства (теперь мы знаем, что параллельно со зримыми судебными процессами в Ленинском суде г. Иркутска проходят и незримые, участники которых — существа более тонкой организации, не доступной для восприятия простых смертных).
Несмотря на всю очевидность нарушения закона судьёй Оксаной Гладковой и на наличие четырёх свидетелей изгнания слушателей Иркутский областной суд, куда поступила жалоба на судью, дал заявителям ответ, который безоговорочно мы заносим в антологию судебного юмора. Цитируем временно исполняющую обязанности заместителя председателя областного суда Л. Г. Корнюшину:
«В связи с отсутствием свободных залов уголовное дело в отношении Суринова, Желудкова, Танганова, обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,б» ч. 3 ст. 286 УК РФ рассматривалось судьёй Гладковой О.В. в своём кабинете.
В связи с ограниченной площадью кабинета и отсутствием свободных мест, в целях обеспечения права на открытое судебное разбирательство, судебное заседание проводилось при открытых дверях.
Таким образом, нарушения требований статьи 241 Уголовно-процессуального закона Российской Федерации в действиях судьи Гладковой О.В. не усматривается.» Ответ оригинальный и многообещающий, я бы даже сказала, с замахом на судебную модернизацию! Так вот что такое, оказывается, судебная реформа в действии! Думается, Верховный суд РФ по достоинству оценит практику Ленинского районного суда г. Иркутска и примет на вооружение предложенную иркутскими судьями инновацию: не допуская слушателей в помещение, где слушаются дела, проводить открытые судебные заседания при открытых дверях «с целью обеспечения права на открытое судебное разбирательство», а закрытые судебные заседания проводить соответственно при закрытых дверях «с целью обеспечения права на закрытое судебное заседание».
Такое нововведение мне чем-то напоминает сеанс одновременной игры в шахматы. Только представьте себе толпы слушателей, которые степенно расхаживают по судебным коридорам, время от времени застывая в дверных проёмах судейских кабинетов с целью поприсутствовать в открытом судебном заседании. Заскучал такой слушатель, стало ему неинтересно присутствовать в одном судебном процессе – тут же отошёл от открытой двери и подошёл к соседней широко распахнутой специально для него двери, а там всё по-другому: новое дело, новый судья, новые участники… и так можно целыми днями прохаживаться от двери к двери, одновременно участвуя во всех открытых судебных заседаниях. Очень удобно, особенно для нас, журналистов.
Уважаемая Л. Г. Корнюшина, продвигая Ваши инновационные идеи на самый высокий уровень, в Москву, мы не забудем к настоящей публикации приложить ответ за Вашей подписью, чтобы не нарушить Ваши авторские права. Страна должна знать поимённо своих модернизаторов и инноваторов в различных сферах, в том числе и в судебной.
А всё-таки интересно – что же в самом деле происходило в тот день 15 июня, когда вся большая компания (трое милиционеров-садистов, трое их защитников, прокурор, секретарь и, наконец, сама судья Гладкова) закрылась от посторонних глаз в тесном кабинете? Воображение рисует бог знает что! Нежный шелест новеньких купюр… (почему-то, когда купюр этих много и они в пачке, то они всегда бывают только новенькие) Ещё представляется сцена, как за закрытыми дверями подсудимые вместе со своими защитниками подкручивают в свою пользу фемидины весы, а судья Гладкова в это время потуже затягивает повязку на глазах беззащитной перед шестью здоровыми мужиками богини Правосудия.
Согласитесь, интересно, когда в судейском кабинете тесно!
ВАША ЧЕСТЬ, А СОВЕСТЬ У ВАС ЕСТЬ?
А эта история случилась в Кировском районном суде Иркутска. Вот как она описывается в жалобе одной из жертв судейского произвола: «23 Июня я присутствовала в качестве слушателя на судебном заседании под председательством судьи А. М. Тимофеевой. У меня был включённый цифровой диктофон, который я открыто держала в руке.
Неожиданно для меня судья Тимофеева прервала судебное заседание и спросила: «Вы что? Ведёте запись на диктофон?» Я подтвердила, что произвожу звукозапись на цифровой диктофон. Тогда судья стала кричать на меня, что я не имею никакого права вести аудиозапись, если она не заявлена ходатайством какой-либо стороной процесса и данное ходатайство не удовлетворено судом при условии обязательного предоставления копии цифрового носителя с аудиозаписью, а также потребовала, чтобы я прекратила производить незаконную аудиозапись, выключила диктофон и незамедлительно уничтожила запись, удалив её с диктофона. Затем она потребовала, чтобы я дала ей прослушать, что именно я успела якобы незаконно записать. На мои возражения судья Тимофеева стала мне угрожать, что сейчас она вызовет судебных приставов, чтобы они принудительно изъяли у меня диктофон и сами удалили якобы незаконную аудиозапись. После этого судья пригласила по телефону технического сотрудника суда, который удалил по её требованию мою аудиозапись. После этого судья Тимофеева потребовала у слушателя, сидевшего рядом со мной, чтобы он показал ей свой мобильный телефон с тем, чтобы удостовериться, что он не производит якобы незаконную, с точки зрения судьи, аудиозапись на диктофон мобильного телефона…» И далее: «Считаю, что вышеописанные действия судьи Тимофеевой А. М. являются проявлением правового нигилизма, грубейшим нарушением Конституции РФ (статьи 123 части 1), а также основополагающего принципа российского правосудия – гласности (статья 10 части 7 ГПК РФ).
А вот ответ на жалобу:
«В судебном заседании 23.06.2010 г. судья Тимофеева A.M. в нарушение ч. 7 ст. 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации незаконно сделала замечание присутствующим в зале судебного заседания слушателям о неуведомлении суда о том, что ими ведётся аудиозапись судебного заседания…»
«Указанные в Ваших жалобах факты «личного досмотра», «присутствия технического сотрудника суда, который удалил аудиозапись», проверкой, проведённой и.о. председателя Кировского районного суда Ждановым В.C., не нашли подтверждения. По результатам проверки Ваших жалоб обращено внимание судьи Кировского районного суда Тимофеевой A.M. и председателя Кировского районного суда Биктимировой Н.В. на неукоснительное соблюдение требований процессуального закона при отправлении правосудия.»
Как видим, Иркутский областной суд своих не сдаёт.
Оказывается, никто не удалял аудиозапись… И молодой человек, удостоверивший судью в том, что вынутые слушателями по требованию судьи из сумок мобильные телефоны не включены в режим записи – просто не существовал в природе. Что же тогда это было ? Коллективный галлюциноз в кабинете судьи Тимофеевой? В таком случае впору звать батюшку, чтобы он освятил «нехороший» кабинет, где имеют место случаи массового расстройства восприятия у граждан, которые, несмотря на проделки Мефистофеля в иркутских судах, ещё сохраняют остатки веры в Правосудие.
И напоследок, возвращаясь к нашему вопросу о том, есть ли совесть у Её чести, скажу, что подозреваю о наличии совести у судьи Тимофеевой. Об этом свидетельствует её поступок, последовавший после достопамятного гипнотического сеанса с «не имевшим место фактом уничтожения аудиозаписи и шмоном слушателей». Подозреваю, что муки совести были сильными настолько, что она не смогла после этого случая смотреть в глаза участникам процесса и слушателям и вынуждена была отказаться от рассмотрения дела, в связи с чем оно было передано для рассмотрения коллеге судьи Тимофеевой.
Юлиана Терехова
P. S. Виновником этого пост-скриптума стал судья Александр Шевченко (и снова Ленинский районный суд).
Облачившись в мантию 10 сентября этого года, он родил на свет следующий бриллиант Иркутского правосудия:
(выдержка из протокола судебного заседания) «Представляется право реплики представителю Б.:
-Я не адвокат. Я ссылаюсь на закон…
Председательствующим Шевченко А. В. сделано замечание представителю заявителя Б. в связи с тем, что последняя цитирует закон».
Уважаемые читатели, мы корпеем над этим изданием, стараясь хоть немного облегчить нашу жизнь, жизнь простых граждан, «терпил», как называют нас на своём профессиональном жаргоне правоохранители , когда мы в шкуре потерпевших тщетно обиваем пороги прокуратур и судов в поисках защиты и справедливости. А потому, чтобы вы, наши дорогие, не «наступили на мину» в процессе под председательством судьи Александра Шевченко, мы сообщаем вам по секрету номера тех самых статей УПК, цитирование которых приводит федерального судью в трудноописуемую ярость и даже чревато (в случае повторной попытки сделать это) выдворением вас под локоток из зала судебного заседания крепкими орликами-приставами. Нам доподлинно известно о двух таких статьях УПК РФ — №110 и №125. Добрый вам совет: в ваших судебных речах старайтесь (для своего же блага!) не упоминать эти кодовые числа , запускающие самым необъяснимым образом разрушительные программы в мозге судьи Александра Шевченко.